И все же без более подробного
анализа ст. 4 в пос. Иуды наше изучение темы использования κύριος в этом послании не будет полным. Фраза "τὸν μόνον δεσπότην
καὶ κύριον ἡμῶν Ἰησοῦν Χριστὸν" ("единого
Владыку и Господа нашего Иисуса Христа") очень примечательна с
грамматической точки зрения. На первый взгляд оба выражения "единый
Владыка" и "Господь наш" описывают Иисуса
Христа, а прилагательное μόνος ("один-единственный")
еще более подчеркивает Его уникальность, как Владыки и Господа.
Так наверняка полагают те, кто
видит в этом выражении указание на одного лишь Иисуса. С точки зрения
христологии изучающей божественность Христа, описание Иисуса как единственного ("μόνος") Владыки и Господа в полноте
равняет Его Богу и подчеркивает Его абсолютную уникальность. Безусловно,
так можно понимать, особенно в контексте так называемого правила Гранвиля
Шарпа. Стоит напомнить основные ограничения правила согласно которым два личных
имени существительных стоящих в единственном числе и связанных союзом KAI ("и") относятся к одному и
тому же лицу если ни одно из них не является именем собственным. А это именно
то, что мы, на первый взгляд, и наблюдаем в ст. 4: "μόνος δεσπότης" и "κύριος" cоединенные союзом KAI не стоят во множественном числе и не
являются именами собственными, а значит относятся к одному и тому же лицу -
Иисусу Христу.
Но один из самых значительных
сторонников правила Даниэль Уоллас, по существенным причинам выводит Иуды 4 из
списка мест Писания, где правило применимо. Иными словами, "μόνος δεσπότης" и "κύριος" могут и не описывать одну и туже личность. В своей книге
"Углубленный курс грамматики
греческого языка" Уоллас объясняет свои сомнения относительно ст. 4 достаточно
коротко. Он говорит, что это место имеет "сомнительные текстологические
варианты" ("dubious textual variants"). Что имеется в виду
Уоллас объясняет более подробно в книге "Granville Sharp's Canon and
Its Kin: Semantics and Significance". Все дело в том, что некоторые рукописи (P Ψ Ï sy) добавляют θεόν ("Бога") после δεσπότην ("Владыки"). Таким
образом стих выглядит так: "единого Владыку Бога и Господа нашего
Иисуса Христа".
Профессор Уоллас считает, что
присутствие "Бога" после "Владыки"
разрывает ("disrupt") и разрушает ("destroy") всю конструкцию правила Шарпа по которой
"единый Владыка" и "Господь"
описывают одного Иисуса. Два следующих друг за другом
существительных ("double-noun
construction") "Владыки Бога" за которыми, в
свою очередь, следует соединительный союз и "Господа Иисуса Христа" вероятней
всего описывают двух, а не одного. Итак ст. 4 подразумевает Бога Отца и Иисуса
Христа. Первый из них является единственным Владыкой, а второй назван
Господом.
Трудности которые отмечает Уоллас
очень примечательны, так как демострируют тот факт, что присутствие или
отсутствие одного только слова, такого, как например θεός в подобного рода местах
совершенно меняет возможности их толкования. И пусть θεός в ст. 4 появляется преимущественно в поздних рукописях, нужно заметить, что
переписчики считали его вполне естественным в данном контексте, хотя наверняка
верили в божественность Иисуса Христа. И напротив, его отсутствие считали неестественным, так как для них ст. 4 явно указывал на двух, а не одного.
